«Кто сделал революцию в России? Что принесли с собой большевики? Был ли Сталин «ленинцем» и насколько закономерен его приход к власти? На эти и другие вопросы пытается ответить автор в своей книге и приходит к выводу: «Нынешним поколениям россиян следует возблагодарить Всевышнего, что Сталин был, а они опоздали в его крутую эпоху».»

«В книге историка литературы и искусства Моники Спивак рассказывается о фантасмагорическом проекте сталинской эпохи — Московском институте мозга. Институт занимался посмертной диагностикой гениальности и обладал правом изымать мозг знаменитых людей для вечного хранения в специально созданном Пантеоне. Наряду с собственно биологическими исследованиями там проводи­лось также всестороннее изучение личности тех, чей мозг пополнил коллекцию. В книге, являющейся вторым, дополненным, изданием (первое вышло в издатель­стве «Аграф» и 2001 г.), представлены ответы Н.К. Крупской на анкету Института мозга, а также развернутые портреты трех писателей, удостоенных чести оказать­ся в Пантеоне: Владимира Маяковского, Андрея Белого и Эдуарда Багрицкого. «Психологические портреты», выполненные под руководством крупного россий­ского ученого, профессора Института мозга Г.И. Полякова, публикуются по машинописям, хранящимся в Государственном музее А.С. Пушкина (отдел «Мемо­риальная квартира Андрея Белого»).»

«О Сталине, о раздельно обучающихся в школе мальчиках и девочках, об атомной бомбе, о крепдешиновых платьях, о ненавистном Тито, о московских высотках, о «Кубанских казаках», об академике Лысенко, о папиросах «Московские», одним словом, — о 1949 годе эта очередная, но не последняя книга серии «Ваш год рождения: 1947-1987».»

«В книге на обширном фактическом материале анализируются дискурсивные особенности советской культуры 1920-1950-х годов — эффективность «ключевых понятий» идеологии в коммуникативных приемах научного убеждения и художественной выразительности. Основное внимание автора сосредоточено на тематических и жанровых предпочтениях в области фольклористики и «народного творчества». Автор дает свои ответы на вопросы: на каких риторических, социально-психологических и институциональных основаниях в советской культуре уживаются соцреализм, эпос (и квазиэпос), сказка (и «советская сказочность»), пафос пролетарской бдительности и популярность колыбельных песен, дидактика рациональности и едва ли не магическая вера в «заговорную силу» слова.»

«Воспоминания философа и общественного деятеля Аарона Захаровича Штейнберга (1891-1975) «Литературный архипелаг» воссоздают духовные искания в советской России первых послереволюционных лет, описывают деятельность Вольной философской ассоциации в Петрограде и общение автора с русскими поэтами, писателями и философами: А. Блоком, Андреем Белым, Л. Шестовым, Е. Замятиным, М. Горьким и др.»

Специальный выпуск издания Российско-американского центра библеистики и иудаики РГГУ включает материалы международной конференции Идиш. Язык и культура в Советском Союзе (на русском языке и на идиш), проведенной в РГГУ в 2006 г., а также библиографию публикаций на идиш в СССР в 1961-1991 гг. Представлены новейшие исследования российских, американских, израильских, украинских и литовских историков, культурологов и лингвистов по традиционной культуре евреев Восточной Европы, проблемам советской национальной политики в области языка и культуры на идиш, советской еврейской литературе, театру и народному творчеству на языке идиш. Для всех интересующихся еврейской историей и культурой России.

«В уникальный сборник «Хулиганы-80» вошли более 1000 фотографий из личных архивов участников молодежных субкультурных движений 1980-х гг. Тогда советское общество всерьез столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» — с другой. Панки, рокеры, ньювейверы, другие «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Весь «фотомассив» хронологически и стилистически выдержан и снабжен фотографиями и беседами с членами неформальных молодежных движений того времени, с активными участниками событий, которые в последствии стали легендарными.»

Научно-популярная документальная книга позволит широкому кругу читателей сегодняшней России получить наглядное представление о том, как и на каких основах строилась новая культура нашего недавнего социалистического государства и кто — в едином лице — был ее оценщиком и окончательным судьей на протяжении почти трех десятилетий. В книге частично использованы архивные материалы, опубликованные в сборниках документов «Власть и художественная интеллигенция» (М., 1999, составители А.Н. Артизов и О.В. Наумов), «Большая цензура» (М., 2005, сост. Л.В. Максименков) и в ряде других книжных и периодических изданий последнего десятилетия.

Книга о людях, рискнувших в советских условиях исполнять, сочинять и записывать на пленку произведения «неофициальной эстрады». Простые граждане страны Советов переписывали друг у друга кассеты с загадочными «одесситами» и «магаданцами», но знали подпольных исполнителей только по голосам. Из-за отсутствия информации слагались невообразимые байки и легенды об авторах. «Интеллигенция поет блатные песни», — сказал поэт. Что уж там интеллигенция! Члены ЦК КПСС тоже услаждали свой слух запрещенными мелодиями на кремлевских банкетах, а московская элита собиралась, чтобы послушать эти песни на закрытых концертах. Эта книга — о том, как это было, и о драматичных судьбах «неизвестных» звезд. В ней рассказано, когда в СССР появилось понятие «запрещенной музыки» и как относились к «каторжанским» песням и «рваному жанру» в царской России. Названы подлинные имена авторов «Мурки», «Бубличков», «Гоп со смыком», «Институтки» и многих других «народных» произведений. Автор рассказывает, чем обернулось для Леонида Утесова исполнение «одесских» песен перед товарищем Сталиным. Знакомит с трагической биографией «короля» блатной песни Аркадия Северного (его горячим поклонником был Брежнев), с судьбами легендарных братьев Жемчужных, Александра Розенбаума, Андрея Никольского, Владимира Шандрикова, Константина Беляева, Михаила Звездинского и многих других героев своего исследования. Особое место занимают рассказы о «Солженицыне в песне» — Александре Галиче, и о последних бунтарях советской эпохи — Александре Новикове и Никите Джигурде. Книга богато иллюстрирована фотографиями, большая их часть публикуется впервые. Предыдущая книга Максима Кравчинского «Русская песня в изгнании» (изд. «Деком») была посвящена судьбам артистов-эмигрантов. Приложение: подарочный диск с коллекционными записями.

Что мы помним про 1959 год? Да ничего особенного. Но в действительности он был очень насыщенным: на Американской национальной выставке москвичи и гости столицы впервые отведали кока-колы и жвачки, на Первом московском международном кинофестивале они же полюбовались на скопление звезд, а весь советский народ — на снимки обратной стороны Луны. Хрущев вернулся из Америки с кукурузным початком, на пляжах появились первые мачо в эластичных плавках... Об этом и многом другом — в первой части книги. Вторая же написана специально для рожденных в год Желтого Кабана. В ней — их астрологический портрет и прогноз на ближайшие 12 лет.

1957 год — самый карнавальный, самый радужный из всех советских лет. Космос покорен нашим спутником и нашей дворнягой, на Земле дела тоже идут неплохо: в Москве ликует фестиваль молодежи, на улицах появляются первые стиляги и фарцовщики, а Булат Окуджава и Юрий Визбор поют на домашних концертах свои первые песни. В общем, происходит очень много и хорошего, и разного. И люди в этот феерический год родились необыкновенные, о чем подробно и аргументировано информирует астролог во второй части книги.

Юрий Яковлевич Герчук — знаковая фигура отечественного искусствознания: без сомнения, самый авторитетный специалист по графике и искусству книги, автор бесчисленного количества монографий, статей и даже учебников по теории и истории изобразительного искусства. В данном случае он рассказывает о знаменитом визите Хрущева в Манеж (1962 год), ознаменовавшем конец так называемой «оттепели»: визит известный, и написано о нем немало. Но в этом полудокументальном повествовании автор не только суммирует свидетельства и привлекает новые, еще не задействованные в литературе материалы: он также совмещает в своем лице роль историка с ролью очевидца, современника описываемых событий.

«Новая книга известного писателя, автора нашумевшей повести «Человек с аккордеоном» Анатолия Макарова — своеобразный путеводитель по любимым местам московской богемы 60-80-х годов. Елена Боннер, Людмила Петрушепская, Павел Коган, Андрей Миронов, Эдвард Радзинский, Марк Розовский, Василий Ливанов — что общего у всех этих людей? Ну, хотя бы то, что все они учились в одной и той же московской школе. Гостиница «Националь», Гоголевский бульвар, кафе «Артистическое», ул. Горького (ныне Тверская) и Пушкинская площадь, МХАТ, ВТО и «Известия» — все эти места Москвы по-своему объединяли известных ныне художников, поэтов, актеров, писателей. Эта книга как никакая другая позволяет окунуться в прошлое, почувствовать вкус минувшей эпохи — звуки песен Окуджавы, стихи запрещенных поэтов, капустники, сигаретный дым, кофе, и разговоры, разговоры, разговоры..»

«Луну халатом не закроешь», что в переводе на русский с какого-то несуществующего восточного языка звучит как «красиво жить не запретишь». И в поисках этой красивой жизни иногда приходится ступать по минному полю «Бориса Федоровича» (клей БФ-12), идти в разведку в подвалы Массандры, запивать «портянку» «кониной», занюхивать денатурат рукавом телогрейки и ронять скупые мужские капли французского шампанского на белоснежную сорочку. Нет, это — не ностальгические вопли, а памятник ушедшей культуре, которая уже никогда не вернется, надо крепко выпить, чтоб не возвращалась...»

В рамках жанра общественной автобиографии автор выражает решительное несогласие с поношением «проклятого прошлого», считая подобное отношение к собственной истории ошибочным и глубоко несправедливым. И посредством философско-антропологического анализа предлагает свое видение и понимание природы советского человека и образа жизни.

Под пером Г.В. Андреевского пестрая и многоликая Москва 1920 — 1930-х годов оживает, движется, захватывает воображение читателя своими неповторимыми красками, сюжетами и картинами, увлекая его по улицам и переулкам, магазинам и кинотеатрам, паркам и дворам, знакомя с жизнью поэтов, музыкантов, политиков, широко распахивая окно в неизвестное прошлое столицы. Уникальные и редкие фотографии из архивов и частных собраний богато иллюстрируют книгу. Достоинством этого исследования является то, что оно создано на основании воспоминаний, архивных материалов и сообщений прессы тех лет о таких редко замечаемых деталях, как, например, езда в трамваях, мытье в банях, обучение на рабфаках, торговля на рынках, жизнь в коммуналках, о праздниках и труде простых людей, о том, как они приспосабливались к условиям послереволюционного времени.

«В книге рассматриваются особо значимые события, тенденции и действующие лица истории отечественного искусства первых двух послеоктябрьских десятилетий. В качестве «знаковой» доминанты этого исторического периода выделяется и подробно характеризуется окончательное оформление к 1929 году феноменального института цензуры. Автору удалось выявить и осмыслить так называемую «советскую культуру» как нечто предстающее в лицах и как нечто анонимное, направленное против этих самых лиц — лиц, характеризующих эпоху. Нельзя спокойно читать строки, посвященные судьбе Блока, Гумилева, Маяковского, Белого, Мандельштама, Клюева, Есенина, Мейерхольда, Платонова, Замятина, Пильняка и многих других. Рекомендуется как специалистам — литературоведам, культурологам, историкам искусства, так и широкому кругу читателей.»

К началу XX века в русской художественной культуре (имеется в виду пространство именно художественной культуры, если брать другие — например, культуру повседневности, — то здесь смысловые оттенки не поддаются учету) понятию Венера сопутствовали два типа коннотаций. Первый — традиционный, классицизирующий, мифологичный, соответствующий тем представлениям о высоком и возвышенном, которые подпитывались классическим гимназическим образованием и Академией художеств, продолжавшей, несмотря на вызовы времени, оперировать античной образностью. Этот тип коннотаций, помимо прочего, скреплялся идеей жизнестроительности и, в частности, воспитания личности. Отличный пример подобной установки (и одновременно — ее живучести: ведь автор — не классик и традиционалист, а, напротив, разночинец и демократ). Второй тип коннотаций был связан с разрушением описанной выше нормы.

«Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре — политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально-политическая институция сталинизма — фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».»

«Основная задача этого издания — показать весь спектр обложек периода 1921-1941 годов. Конечно, мною были исключены абсолютно, на мой взгляд, неинтересные образцы, коих в то время было не меньше, чем сейчас. А вот новаторских, изобретательных обложек тогда было куда больше. Были обложки и более эффектные, чем представленные здесь, и даже просто сумасшедшие по оригинальности и смелости исполнения. Но если наполнить книгу только ими, то сложится совершенно неверное и одностороннее представление об оформительских приемах, использовавшихся в те годы журнальными дизайнерами. Так что в этой книге обложки разные. Исключению подверглись также обложки, воспроизводившиеся ранее в изданиях, посвященных той эпохе (причем, воспроизводившиеся неоднократно и кочующие из книги в книгу). Это, например, обложки журналов «Кинофот», «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», а также некоторые из обложек «Строительства Москвы», «Красной нивы», «Современной архитектуры», «Синей блузы».»