«В книге «Кремль в Москве» Михаил Платонович Фабрициус (1847-1915), почти 10 лет руководивший хозяйством Большого Кремлевского дворца, любовно создает «картины прошлого и настоящего» «Алтаря и твердыни» нашей страны — Кремля Москвы. Со времени роскошного издания этого труда прошло более 130 лет. Некогда он стал настоящей энциклопедией, по словам поэта, «нашей силы и святыни» — для россиян и иноземцев… И сейчас, во многом благодаря трудам Фабрициуса, инженера и краеведа, «стоит он, старовер нетленный воспоминаньем украшен!»

«В книге «Кремль в Москве» Михаил Платонович Фабрициус (1847-1915), почти 10 лет руководивший хозяйством Большого Кремлевского дворца, любовно создает «картины прошлого и настоящего» «Алтаря и твердыни» нашей страны — Кремля Москвы. Со времени роскошного издания этого труда прошло более 130 лет. Некогда он стал настоящей энциклопедией, по словам поэта, «нашей силы и святыни» — для россиян и иноземцев… И сейчас, во многом благодаря трудам Фабрициуса, инженера и краеведа, «стоит он, старовер нетленный воспоминаньем украшен!»

В книге «Кремль в Москве» Михаил Платонович Фабрициус (1847-1915), почти 10 лет руководивший хозяйством Большого Кремлевского дворца, любовно создает «картины прошлого и настоящего» «Алтаря и твердыни» нашей страны – Кремля Москвы. Со времени роскошного издания этого труда прошло более 130 лет. Некогда он стал настоящей энциклопедией, по словам поэта, «нашей силы и святыни» – для россиян и иноземцев… И сейчас, во многом благодаря трудам Фабрициуса, инженера и краеведа, «стоит он, старовер нетленный воспоминаньем украшен!»

В книге «Кремль в Москве» Михаил Платонович Фабрициус (1847-1915), почти 10 лет руководивший хозяйством Большого Кремлевского дворца, любовно создает «картины прошлого и настоящего» «Алтаря и твердыни» нашей страны — Кремля Москвы. Со времени роскошного издания этого труда прошло более 130 лет. Некогда он стал настоящей энциклопедией, по словам поэта, «нашей силы и святыни»—для россиян и иноземцев... И сейчас, во многом благодаря трудам Фабрициуса, инженера и краеведа, «стоит он, старовер нетленный воспоминаньем украшен!»