«В Москве в последние два года появился обычай устраивать фотоэкспозиции под открытым небом — то на Чистопрудном бульваре, то на Страстном... Алексей Николаевич Жигайлов устроил свою фотогалерею на подворье лет десять назад. Счет посетителей уже пошел на тысячи... А что бы было, если бы такая фотовыставка, на которой, по сути, все вехи истории страны за последние полвека, открылась, скажем, в центре столицы нашей Родины? Вопрос и не риторический, и не гипотетический. Два года назад впервые в истории Москвы помещение ее центрального выставочного зала — Манежа было предоставлено семейному фотодуэту — Алексею и Эдуарду Жигайловым, отцу и сыну. На ее открытии Алексей Николаевич говорил о том, насколько для него важно, что выставка проходит именно в Манеже: «Напротив факультета журналистики, который я закончил в 1964 году. Тот же факультет закончил в 1982 году мой сын Эдуард, а в 2000-м — внук Алексей. Я первым на факультете защищал диплом по фотографии, он назывался «От фотоинформации — к фотоочерку». На прилагаемом диске представлен видеокомментарий к изданию.»

Это была любовь с первого взгляда. Я смотрела на человека, сидящего на помойке и прижимающего к себе щенка. Я смотрела и не могла отвести взгляда от грязных рук, аккуратно поддерживающих щенячью морду (чтобы было удобно), от чуть-чуть улыбающихся глаз на помятом небритом лице — в них было столько тепла, смущения и неловкости одновременно. С тех пор прошло полтора года, и я по-прежнему особенно долго рассматриваю истории людей, сделанные Олегом Виденным. Каждый раз я категорически отказываюсь называть их фотографиями, потому что фотографией называется и многое другое. Ну не попадает, на мой взгляд, то, что делает Видении под категорию фотографии. Невозможно передать просто щелчком затвора столько искренности, честности, непосредственности, откровенности, радости и тоски людей, о которых разве что писали русские классики, и с тех пор они никому неинтересны. Каждый отпечаток — история человека с началом и серединой рассказа, и каждый раз возникает непреодолимое желание дописать для истории счастливый конец. Наверное, потому, что любовь, которую испытывает автор к своим моделям, он умеет одним щелчком передать зрителям, А это уже очень высокое искусство.

На нашей планете очень много разных чудес. В этой книге представлены фотографии самых главных из них — чудеса света, которые дарят людям радость, восхищение, вызывают трепет перед необычным созданием рук человеческих.

Чемпионат Европы-2008. Россия завоевывает бронзовые медали... Мечта? Реальность! Наша сборная заставила всю страну плакать от счастья. Еще раз насладиться лучшими моментами чемпионата, испытать неимоверный восторг, радость победы и гордость за Россию вы сможете, пролистав альбом Александра Федорова — фотографа газеты «Спорт-Экспресс», который сделал, по мнению многих, лучшие снимки Евро-2008. Итак: пушечные удары Романа Павлюченко, невероятные финты Андрея Аршавина, молниеносные проходы Юрия Жиркова, фантастические сэйвы Александра Акинфеева, а также самые яркие моменты прошлых чемпионатов Европы в альбоме, посвященном страсти миллионов — ФУТБОЛУ.

В России любят фигурное катание — спорт, который можно назвать Искусством. С каким замиранием сердца следим мы за тем, как спортсмен выполняет тройной тулуп, как радуемся после каждого удачно выполненного элемента и как переживаем после обидного падения. Но главное — это те эмоции, которые мы испытываем от выступлений, ведь каждое из них — это маленький спектакль, маленькая жизнь. В книге собраны потрясающие фотографии, на которых запечатлены самые яркие и драматичные моменты соревнований и гала-концертов, тренировок и будней Звезд фигурного катания. Евгений Плющенко и Алексей Ягудин, Ирина Слуцкая и Мария Бутырская, Татьяна Навка и Роман Костомаров — их улыбки и слезы, любовь и ненависть, страсть и нежность — незабываемые мгновения, которые дарит нам лед...

«В каждом из двух томов книги «Знаменитые фотографии» представлено 20 расположенных в хронологическом порядке фотографий, охватывающих период примерно в 170 лет. Каждая из них — ключевой образ в истории фотографии: образ, который двигал ее вперед в техническом, эстетическом и социальном смысле. Существует традиция рассматривать эти «знаменитые фотографии» сами по себе, по отдельности. Самой известной в этом смысле является классическая книга Джона Шарковски «Looking at Photographs», впервые опубликованная в 1973 г. Однако, выходя за рамки ассоциативного, журналистского стиля Шарковски, два представленных вниманию читателей тома предлагают глубокий анализ содержания каждой фотографии. От истории восприятия конкретной фотографии мы переходим к вопросу о том, когда и как появился конкретный мотив: визуальное измерение центральных категорий человеческого опыта. В книге нашли свое отражение почти все технические приемы и основные сферы применения (от портрета до пейзажа, от обнаженной натуры до моментальных снимков), что одновременно превращает эти два тома в «краткую историю фотографии». Это побуждает нас критически изучать фотографии, смотреть на них более внимательно и с большим пониманием.»

В полноцветном альбоме собрана коллекция гравюр, фотографий и открыток конца XIX–начала XX вв., представляющих правителей, исторические памятники, этнографию Бухары периода Бухарского амирата, Бухарской Республики (1920-1924) и первых лет Советской власти.Использованы архивы Бухарского государственного музея-заповедника, Библиотеки Конгресса Соединенных Штатов Америки (фотография С. Прокудина-Горского) и частного архива Б. Голендера (Ташкент).Текст приведен на узбекском, французском, японском языках.

Изучение и изображение обнаженного тела — квинтэссенция и суть каждого человека — на протяжении тысячелетий остается занятием, одновременно почитаемым и осуждаемым, вызывающим множество дискуссий, камнем преткновения в истории искусства. Человеческое тело: будь то античная статуя или фигура на полотне кисти Питера Пауля Рубенса, Эгона Шиле и Пабло Пикассо, — всегда притягивало любопытные взгляды, провоцировало споры, возбуждало и очаровывало.

Все щенки из этой книжки с их круглыми карими глазками, мягкими бархатными ушками, нежной шерсткой, большими лапами и носами-пуговками хотят завоевать ваше сердце. Каждый прелестный комочек хочется взять на руки, прижать к себе и не отпускать. Эти симпатяги завоюют вашу любовь, занимаясь тем, что у них получается лучше всего: игрой и сном — и великолепно выглядя и в том, и в другом случае. Прекрасные снимки и цитаты передают очарование каждой породы — от миленьких мальтийских болонок до преданных лабрадоров, коротышек бульдогов, красавцев спаниелей, хаски и биглей с широко раскрытыми глазами. Яркая и захватывающая, эта книга напоминает нам об особом таланте маленьких щенков поднимать настроение и касаться самых добрых струн нашей души. Перевод с английского Е. Малыгиной.

Все важные этапы нашей жизни отмечены цветами. они служат символом любви и помогают напоминать о ней в течение многих лет. цветами мы высказываем почтение красоте, выражаем свое уважение, дарим их, чтобы отметить успех или победу, как небольшую, так и значительную. они придают больше радости нашим праздникам, помогают нам просить прощения, усиливая сказанное словами. цветы приветствуют новую жизнь и сопровождают уход из жизни. цветы присутствуют в нашей жизни всегда, то незаметные, то гордые и великолепные. они отражают наши чувства и являются признанными посланниками наших мыслей.

Великолепное художественное издание, посвященное всем известному другу человека. Чудесный подарок для каждого любителя собак.

«Книга «Илья Эренбург с фотоаппаратом. 1923-1944» впервые рассказывает о существенной, но малоизвестной части наследия знаменитого писателя Ильи Эренбурга — его фотографиях. Борис Фрезинский — исследователь творчества Эренбурга, его биограф, комментатор и публикатор его сочинений и писем, подготовивший две первые выставки, представившие фототворчество писателя. Книга рассказывает о легендарных изданиях Эренбурга: «Мой Париж» и испанские фотоальбомы, о связи фотографий с литературной работой писателя, о его многочисленных репортажных и портретных съемках в Европе и СССР, о судьбе его фотоархива. Книга содержит более 350 иллюстраций, многие из которых публикуются впервые. Черно-белые фотографии.»

Более тридцати ведущих профессиональных фотографов, специализирующихся на съемке живой и неживой природы, приглашают вас изучить тайны своего ошеломляющего искусства. Вы когда-либо задавались вопросом, как легендарные фотографы, такие как Джим Цукерман и Джон Секстон, создают свои очаровательные фотографии? В этой книге вам предоставляется возможность последовать, по их стопам и узнать, как им удается отражать на пленке выразительную красоту природы. Вы изучите их методы фотосъемки, заочно посетите их любимые места и узнаете, как каждый из них учился выражать свое творческое видение природы. Вы прочитаете истории, которые стояли за созданием тех или иных фотографий. Например, как импровизировал Джим Цукерман, когда он поехал в Африку, забыв на кухонном столе вспышку. Вы узнаете, как в течение семи лет хобби знаменитого фотографа птиц Артура Морриса превратилось в профессиональную деятельность.

Забавные фотографии этой книги показывают необычайное и интересное сходство человека и животных.

В этой доброй и мудрой книге рассказывается об основных жизненных ценностях, о добре и зле, о том, как себя вести в трудных жизненных ситуациях. Автор сопроводил свои размышления и советы прекрасными фотографиями одного из красивейших и забавнейших животных нашей планеты — медведя-панды, снятого в комичных позах, которые не могут не вызвать улыбку. Нравоучительная и одновременно — благодаря фотоснимкам — смешная, эта книга наверняка понравится и доставит удовольствие читателям и читательницам всех возрастов и увлечений.

«Аркадий Шайхет, приехав в Москву из провинциального Николаева, буквально ворвался в рождающуюся советскую фотожурналистику и многие годы был ее признанным лидером. Он олицетворял все основные качества репортера — работоспособность, оперативность, коммуникабельность. Удивительно, что, снимая громоздкой камерой на стеклянную пластину 9 Х 12 см, фотограф мог быть таким вездесущим. Кажется, не существовало точек съемки, которые были бы ему недоступны, особенно верхних. Однако в отличие от Александра Родченко и его единомышленников Шайхет никогда не использовал их в качестве эффектного приема — ему были нужны панорама, обзор, размах, масштаб. Его можно назвать певцом индустриализации и коллективизации, но одновременно и психологом, чувствующим и по-своему оценивающим те процессы, которые происходили в новом обществе. Взяв в руки «Лейку», фотограф не изменил своим изобразительным принципам, он стремился максимально образно показывать суть происходивших явлений. Особенно сильно это проявилось на войне: военный репортаж Аркадия Шайхета — одна из лучших страниц в истории отечественной фотографии.»

«Он строил кадр как скульптор, осекая все лишнее, и делал его живым, как кино. Так он вошел в Историю. Эпоха Бориса Игнатовича — это обретение фотографией своего языка, своей художественной выразительности. Вместе с буржуазным строем революция в России смела и буржуазную эстетику. Строителям нового общества нужен был свой образный язык и свои кумиры. На этой высокой, хотя и очень быстрой волне в искусство ворвались Маяковский, Родченко, Эйзенштейн, Дзига Вертов, Дейнека, Эль Лисицкий и еще целая группа художников, писателей и режиссеров. Точнее сказать, они это искусство делали. Борис Игнатович «делал» фотографию. Его композиции — поэтика фотоискусства. Взмывающие к небесам заводские трубы, строительные металлоконструкции и архитектурные новостройки, бородатые крестьяне и мускулистые спортсмены — он любил своих героев и воспевал их как художник и как гражданин. Потом, правда, эту песню «закрыли»... Но фотограф все равно остался поэтом, только лирика его стала иной: мягче, теплее, душевнее. Его военные фотографии — про человека, оставшегося Человеком, невзирая на все тяготы, лишения, жестокость, смерть. Не про героя — просто человека... Всю жизнь Игнатович снимал хороших людей, так кажется, когда смотришь на его фотографии. Или просто вокруг него не было плохих?»

«2 мая 1945 года на крыше рейхстага в Берлине состоялся небольшой «спектакль», режиссером которого был фотограф Евгений Халдей, а «актерами» — несколько советских солдат. «Спектакль» назывался «Знамя Победы над рейхстагом», а главным его атрибутом был красный флаг со звездой, серпом и молотом, специально для этого случая сшитый из скатерти знакомым портным. Можно по-разному относиться к правде факта и правде вымысла в фотографии, но совершенно очевидно, что именно этот самодельный флаг на фотографии Халдея стал главным символом победы над фашизмом не только в нашей стране, но и во всем мире. И кто посмеет сегодня обвинить фотографа в фальсификации, ведь он, как и каждый солдат великой войны, заслужил свой флаг над рейхстагом, потому что прошагал по Крыму и Заполярью, по Румынии и Югославии, Болгарии, Венгрии, Австрии. И встретил победу в Германии... После войны Халдей прожил большую жизнь, судьба щедро наделила его новыми победами и многими разочарованиями, но в любых жизненных ситуациях неизменными оставались его искренность и добрый взгляд на жизнь. Фотограф показывал страну в годы великих свершений, искренне веря в ее светлое будущее. Его репортажи никогда не были критичными, а люди чаще улыбались, чем грустили. Его Многое объединяет с французским фотографом Робером Дуано, иногда даже кажется, что они стояли рядом и одновременно нажимали на спуск затвора, только один в Париже, а другой в Москве...»

Армия, спорт, молодежь, село — главные темы в творчестве Ивана Шагина, хотя фотографом он был универсальным и мог решить любую творческую задачу. Самым удивительным было то, как этот фотокорреспондент работает. Он никогда никуда не спешил, был донельзя спокойным, пожалуй, даже медлительным и флегматичным. Но спокойствие это было обманчивым. Шагин обладал изумительным даром мгновенно реакции. Он всегда искал какой-то ведомый ему одному подход к теме, чтобы принести в редакцию снимок, который потом поразит всех. В его фотографиях ощутимы пафос и героика эпохи, динамика перемен. Снимая сюжеты официальных празднеств, спортивных парадов, собраний, митингов, Шагин добивался особой пластической значимости. Образы с его фотографий несли энергию молодости, народного типа красоты с ее культом здорового духа и крепкого тела. В военные годы Шагин выполнял свой долг так, как надлежало советскому журналисту. Четыре года он колесил по фронтам и жил по фронтовому распорядку. В редакционной фотолаборатории он обрабатывал материал после командировок на передовую. В газете ценили его готовность быстро отправиться на задание и привезти нужные снимки. Он был признанным мастером ручной печати, его работа с тоном изумительна, о ней можно судить по сохранившимся отпечаткам. Не случайно он был участником практически всех послевоенных фотовыставок в стране и советских выставок за рубежом.